Shared posts
Дорогие наши читатели!
С 1 июля наше любимое государство сделало малому бизнесу и некоммерческим организациям очередной «подарок», позволяющий кому-то за наш счет подзаработать. АНО «Троицкий вариант» в том числе теперь обязано использовать онлайн-кассу при оказании услуг физическим лицам. Но мы оказываем столь незначительные в финансовом плане услуги, что содержать онлайн-кассы для газеты просто разорительно. По сути, единственной такой услугой является подписка на газету. И мы вынуждены отменить один из способов приобретения подписки, а именно – ее оплату прямым переводом на наш расчетный счет. Деньги, поступающие таким образом, будут возвращаться плательщику. Иначе из принятого платежа размером в 1200 руб. нам грозит штраф минимум в 10 000 руб.
Однако будьте внимательны: по-прежнему действуют все остальные каналы оплаты подписки (их подробное описание можно найти на нашем сайте, trv-science.ru/subscribe/). А также, если вы переведете на наш счет некую сумму (например, 600 или 1200 руб.) и сделаете пометку в назначении платежа «Благотворительное пожертвование на уставную деятельность», то мы обязательно отблагодарим вас полугодовым или годовым комплектом газет «Троицкий вариант — Наука». И не забывайте при этом указать адрес, по которому вы хотите получить наш подарок.
A Bomb by Any Another Name Still is a Bomb
In yet another sign of the times, Russia announced that it created set of nukes that can evade detection and the world yawned. If anything signaled the new normal it was this. The red menace announcing what amounts to a threat of nuclear war and we are more mesmerized by Donald’s tweets and Stormy’s twerks. But buried in this story of impending Armageddon was a contest to name these bombs. Yes, that’s right, Vladimir Putin has asked his citizens to create a name for these stealth nukes. You can’t make this stuff up.
Госдума запретила давать детям тройные фамилии
Госдума приняла в третьем, окончательном чтении законопроект, ограничивающий право родителей давать детям имена в виде цифр, сочетания букв и цифр, бранных слов и титулов.
СВИНСКИЙ ГРИПП — ЧТО ДЕЛАТЬ?
В ГМИИ пройдет первая российская ретроспектива Ильи Зданевича
Общество мертвых слепней
Летом 2014 года я впервые в жизни оказался в роли вожатого в детском лагере. Те две июльские недели многое поменяли в моей жизни, и мне понадобился целый год, чтобы переосмыслить этот опыт и поделиться им с читателями Партизанинга.
В нашей работе мы постоянно касаемся вопросов городских сообществ, работаем с темами исключения и вовлечения. Детский лагерь оказался площадкой для наиболее интенсивного общения, позволившего стать частью необычного арт-эксперимента. Проект, со-авторами которого стали дети и подростки лагеря в Никола-Ленивце, стал самым интересным, но одновременно и самым сложным для документации и описания, в котором я когда либо участвовал.
Детский лагерь стал идеальной площадкой, где группа людей находится в постоянном контакте, будучи оторванными от рутинных связей обыденной жизни. Именно такая среда позволяет как детям и подросткам, так и молодым вожатым почувствовать большую свободу в самовыражении. Эта среда также имеет свои схожие стороны с другими закрытыми системами. Даже такими, как тюрьма. Интересным образом здесь появляются свои дефицитные продукты (конфеты, чипсы и шоколадки), татуировки (нарисованные маркерами и хной), оружие (рогатки, нунчаки и деревянные мечи). В обмен на конфеты (имевшие в лагере ценность схожую с сигаретами в тюрьме) можно было себе сделать татуировку или заказать у местных умельцев деревянный клинок.
Помимо роли вожатого в лагере у меня была задача вести курс, в рамках которого мы должны были сделать арт-проект к Архстоянию. Я не сторонник создания материальных объектов и других аттракционов для развлечения светской публики, но придерживаюсь мнения, что наиболее интересным форматом современного искусства является то, что Йозеф Бойс называл социальной скульптурой. Именно детский лагерь с его изолированностью стал наиболее благоприятной средой для создания такой социальной скульптуры, где художник в самом большем случае является модератором процесса, а авторами и единственными полноценными зрителями этого коллективного действа становятся только сами участники этого арт-эксперимента.
В качестве формата работы мы выбрали идею секретного общества, имевшего свой кодекс правил; первое из которых, естественно, гласило — не разглашать то, что мы обсуждаем на наших собраниях. Это накладывает на меня ряд ограничений, связанных с тем, о чем я могу и не могу писать в этой статье. Нужно также отметить, что проект был реализован в рамках англоязычной смены, поэтому большинство надписей на иностранном языке.
Местом для ежедневных встреч (после того, как мы чуть не утопили местный плот) стало кладбище домашних животных на отшибе детского лагеря с живописными могилами собачки Тузика и других кошечек и канареек, которых уморили обитатели лагеря и окрестных деревень.
Здесь на кладбище, в секрете от родителей и руководства лагеря, мы могли спокойно обсуждать все те темы, о которых подросткам и детям обычно не с кем поговорить. В качестве модератора я мог лишь делиться своими собственными историями вроде переживаний детства, связанных с разводом своих родителей, или взаимоотношений со своим 7-летним сыном, а также следить за тем, чтобы никто из участников обсуждения не позволял себе агрессивных или обидных комментариев в адрес других участников нашего сообщества.
Невероятным образом, мы создали потрясающе доверительную атмосферу, в которой могли обсуждать самые сложные и волнующие темы, делиться своими страхами и переживаниями.
Одних разговоров было мало. И поэтому мы обращались и к практике. Одной из ключевых тем обсуждений были вопросы дискриминации и неравноправия. В частности темы эйджизма — дискриминации по возрастному признаку. А также проблемы, связанные с самим лагерем. В свою очередь, я рассказывал о самых передовых формах и направлениях коллективного искусства.
Первым делом мы организовали обще-лагерный протест — против еды в лагерной столовой, нехватку сладостей и йогуртов. Каждый сам выбирал против (или за что) ему хочется высказаться.
Интересно, что этот протест в результате научил нас, что любая свобода, в том числе неповиновения, имеет обратную сторону — ответственность. Именно эта обратная сторона связана со всеми сложностями на пути к самоорганизации, в данном случае детей.
Мы исследовали окрестности потрясающего паблик-арт заповедника, обзаводились своим фольклором, песнями, шутками, правилами. Обучались рисованию баллончиками, обсуждали вопросы развода родителей, наркотики, сексуальность, дружбу, взаимоотношения между мальчиками и девочками. Однако время шло, и подходил момент, когда от нас требовалось показать что-то окружающему миру, родителям, другим людям, посетителям Архстояния.
Территория Николы стала нашем домом, нашей страной, нашей территорией, которую мы охраняли. И в ближайшие выходные мы ожидали нашествие. Нашествие варваров, толпы, завоевателей, зрителей, требующих развлечений и продукта, который они смогут потребить. Мы находились в ситуации давления и прокрастинации. Мы не хотели ничего показывать, наш кодекс не позволял нам ни о чем рассказать. Да и о чем мы могли рассказать? Ведь только будучи частью этого коллектива, человек мог понять что это за искусство, в котором нет ни размеров, ни цвета, ни стоимости. А есть что-то другое, более важное и личное.
И тогда к нам в головы пришла замечательная идея. На предстоящие выходные в наши места должны были приехать тысячи людей, которые заплатят деньги за въезд, проживание, еду. Они привезут с собой сладости и другие вкусности, которые имели действительную ценность в этих краях. И мы решили, что нашим объектом искусства для демонстрации станет касса и шлагбаум, которые мы установим в лесу перед въездом в Николу.
На подъезде, посреди леса мы установили наш детский партизанский блок-пост. Мы тормозили все подъезжающие к заповеднику автомобили, требуя свою дань, плату за пребывания на нашей территории, восстанавливая справедливость, переворачивая ситуацию вверх ногами, переписывая правила. Вы хотите искусства? Отдайте нам свои конфеты. Теперь это искусство.
Это искусство имело свой вкус, мы моментально его монетизировали, мы получали свою плату. Мы ели и были художниками. В первые дни улов был небольшой. Но и его хватало на то, чтобы понимать, что мы любим современное искусство. Пирожки, жвачки, эм'энд'эмс становились чем-то большим, чем просто едой.
В дни проведения Архстояния мы набирали дань уже коробками. Мы делили награбленное по-честному в нашем лесном логове. Улов был таким большим, что мы уже могли делиться им и с другими жителями нашего лагеря.
Время нашего пребывания в лагере заканчивалось. Мы думали как быть дальше. Оставлять ли, в качестве нашего наследия следующим поколениям детей, надписи и руководства к действию или унести в могилу наши знания и наш успех. Мы ощущали наш коллектив как один организм; у которого был день своего рождения и, конечно же, смерти. Мы понимали, что унести, перенести, перевести все это дальше, к себе домой, даже на другую смену не удастся. Мы здесь и сейчас. И больше мы тут никогда не окажемся. Мы смертны. И поэтому мы должны организовать похороны. Мы начали наши встречи с кладбища, на нем мы и закончим.
Мы взяли коробку и положили в нее все, что было связано с нашим закрытым клубом. Наши записи, правила, любые напоминания. На куске картона мы написали все те вещи, с которыми мы также хотели бы распрощаться — с нашим эгоизмом, болью, тяжелыми воспоминаниями, одиночеством. Кто-то написал и отдельные послания; мы отстригли по локону волос. Все это было упаковано в коробку и завернуто в наш флаг.
В последнюю ночь мы укутались в наши красные мантии-пледы из Икеи. Взяли в руки бездыханное тело нашего коллектива, в пакет дрова и отправились в последний путь.
Все воспоминания и напоминания были преданы огню. Мы пели песни. Пугали задержавшихся в Николе посетителей Архстояния. Провели отдельный обряд в свеже-спиленном Зикурате. Смотрели звезды с крыши Ротонды. Прощались с Николой и друг другом.
Когда стало светать мы отправились в наше последнее путешествие на край Николы. Миновали долину Эха с ее концентрическими кругами.
Пошли по мосткам...
Сквозь утренний туман...
Мимо осиного гнезда...
На самое отдаленное поле. Где растут цветы. И сохнет сено.
И там, сидя на одном из этих стогов, мы встретили солнце. Последний рассвет в нашей жизни...
Уже вечером мы были дома. Мы вспоминали все то, что произошло с нами в Николе как сон. Сон, который изменил нашу жизнь.
Главы: Сила русских сетей
Активные Юзеры первых годов ЖЖ - если кому интересно!
Первая фотография в мире. 1826 г. Joseph Nicéphore Niépce...
http://svalko.org/512681.html
Myths Of Branding Pt. 1: Any Name Will Do
Over the last 30 years, we’ve developed brand names that innovate and inspire for products ranging from cars to corporations. For the next two months, we’ll be releasing weekly posts dealing with branding myths we’ve frequently heard, in an effort to debunk and demystify much of the mystery that surrounds both the process and the strategies of branding.
Myth # 1: If the product we are naming is good, just about any name will work.
In 2011, oral hygiene giant Colgate released Optic White, a brand name Lexicon created for their new premium line of toothpastes. As a high quality product with the backing of a large and influential company, is it possible that Optic White could have been unsuccessful? In short, no. As a result, it’s easy for companies to underestimate the strategic value of the right name.
Colgate, however, wanted to communicate a better whitening experience in an industry where the promise of bright white teeth is a tired one. As a result, Optic White was developed to communicate newness and signal a meaningfully better offering. The fact is, a good brand name isn’t always the difference between success and failure. An undeniable product with a mediocre name can be successful. A great brand name though, regardless of the product, elevates the brand experience and optimizes success.
First off, let’s look at what makes Optic White a successful brand name. Simply put, it’s the combination of words; one an old friend of the toothpaste business and one an entirely new player. This combination of the familiar and the unexpected allows the name to be both relatable and memorable. Even the word ‘optic’ achieves this balance by itself, bringing a rich network of associations to an unrelated field. In the world of oral hygiene where aesthetics are king, ‘optic’ makes the experience visual. People whiten their teeth to show them off, and the name Optic White ensures consumers that they can do just that.
In the cluttered space that is the personal hygiene market, a high quality offering can easily get buried. In 2014, however, Optic White sold well enough to become the 4th highest selling toothpaste in America just three years after its launch. At 5th on the list is Crest’s 3D White, a similarly premium offering launched in 2010 – a year before Optic White – with a name that also plays on the word ‘white’. Unlike Optic White, 3D White is an uninspired name. It stimulates a visual experience – just the wrong one – and as a result, it feels gimmicky. The term ‘3D’ is most commonly associated with children’s movies, making it hard for the consumer to take it seriously; meanwhile, Optic White is sophisticated, creating a new brilliant color for your ideal smile. Beyond semantics, the word ‘Optic’ has a crispness that signals vividness and vibrancy, while 3D sounds heavy and flat-footed. When you compare the names, it’s no surprise that Optic White is outperforming 3D White.
Almost every company that comes to Lexicon comes with a high quality product or service that they are trying to brand. These people believe in their offerings, but they also see the value a good brand name can add to their product. To them, and to us, the quality of a brand name should reflect the quality of the offering. A brand name is a first impression, and like a smile, a good one can be the catalyst to a long and lasting relationship – between a product and consumer, that is.
Fact: A product with a good brand name has a huge advantage over one with a mediocre name.
Про видеолекции из интернета
Я вот выкладывал видео с лекцией Зализняка, и вспомнил вот что.
Смотреть интересные видео в интернете некогда. Много всего есть, всё хочется, но сохраняешь ссылку, а потом никогда не открываешь.
Я решил проблему тем, что слушаю всё в аудио. Это как подкаст: можно за рулём или пока бегаешь. У меня стоит плагин для скачивания видео с Ютюба, он умеет скачивать только аудиодорожку. Я засовываю файл в Айтюнс, ставлю ему галочку Remember playback position и синхронизирую с телефоном. Рекомендую!
Конечно, бывают лекции со слайдами, без которых не понятно. Но обычно всё понятно.
http://svalko.org/478995.html
Ilia.baraшрёдингер
Из разряда удачный неймингов — Мистер КРЫШМАН https...
Ilia.baraкрымнаш
Какие слова повторяют актёры массовки, чтобы создать эффект гула толпы?
Ilia.baraна театре: что говорить, когда нечего говорить
Существует специальное слово «walla», которое голливудские актёры массовки повторяют, чтобы создать эффект гула толпы. В английском кино принято повторять другое слово — «rhubarb» (оно переводится как «ревень»), в японском — «gaya». Правда, в наши дни такие простые приёмы встречаются реже, а участники массовки часто получают задание произносить нормальные повседневные фразы, импровизируя на ходу.
Источник: en.wikipedia.org
Удивил факт? Поставьте ему +
Похожие факты:
Мэр какого города произнёс олимпийскую речь с поддельным факелом из ножки стула в руке?
Церемония эстафеты олимпийского огня была придумана нацистами для Олимпиады-1936 в Берлине. Группа австралийцев, не согласных с укоренением этой традиции, устроила розыгрыш в 1956 году, когда путь факела к Мельбурну пролегал через Сидней. Вымоченную в керосине тряпку приделали к обычной ножке стула, подожгли и отдали это Барри Ларкину. Тот, принимаемый полицией за атлета Гарри Диллона, пробежал через весь город к Таун-холлу и вручил «факел» мэру. Не заметив подвоха, мэр с ножкой в руке произнёс речь, в то время как шутник незаметно исчез.
Источник: en.wikipedia.org
Удивил факт? Поставьте ему +
Похожие факты:
Как зависит эффективность таблеток плацебо от их количества, цвета и стоимости?
Эффективность плацебо зависит от многих характеристик самих таблеток-пустышек. Например, приём двух таблеток вместо одной оказывает большее воздействие на пациента. Для разных болезней подходят таблетки разного цвета: депрессию лучше лечить жёлтыми плацебо, а язву желудка — белыми. Существенное значение также имеет стоимость таблеток — во многих случаях более дорогие дают больший эффект, чем идентичные им более дешёвые.
Источник: medportal.ru
Удивил факт? Поставьте ему +
Похожие факты:
Где в самолёте можно найти антимакассар?
Ilia.baraне тантамереска, но тож
Бумажная или тканевая салфетка, помещаемая на верхнюю часть кресел самолётов, поездов и автобусов, имеет название — антимакассар. Оно происходит от масла макассар на основе пальмового или кокосового масла, которым мужчины в викторианской Англии укладывали причёски. По мере распространения моды на эту мазь хозяйки домов стали накрывать кресла и диваны кусками моющейся ткани, чтобы не маралась обивка мебели. Вскоре антимакассары появились в театрах, а затем и в общественном транспорте.
Источник: en.wikipedia.org
Удивил факт? Поставьте ему +
Похожие факты:
Именные улицы
Газета «Новойоркские времена» пишет о названиях улиц:
Предположим, один из нас (Спенсер) живёт на 10-й улице, а другой (Стэн) живёт на улице Вязов. Зная лишь это, мы предполагаем, что дом Стэна, вероятно, стоит дороже дома Спенсера. В среднем, на именных улицах дома стоят на 2 процента дороже, чем на номерных.
Или вот ещё:
Что приводит нас к третьему правилу: ищите также улицы с необычными названиями.
В среднем по стране, на улицах с самыми обычными названиями дома самые дешёвые. Например, Главная улица. Это самое распространённое название для улицы в Америке. И оно же наименее ценное. Дома на Главной улице стоят, в среднем, примерно на 4 процента дешевле американской медианы.
Rebrand Recoil: Name Review of the Kalashnikov Concern
Perhaps the world’s most ambitious, harebrained, unthinkable, just-so-crazy-it-might-explode rebrand ever is occurring right now in Russia. The Avtomat Kalashnikova in its various forms, most notably the AK-47, will soon be known as the Kalashnikov Concern. That’s right—the Kalashnikov Company would henceforth like to be known as an ambassador of “peace and calm” and be, as one controlling stake-holder puts it, as internationally recognizable as Apple. Accompanying the rebrand are all sorts of marketing materials that speak to how the weapon represents peace, calm, and liberation for oppressed people (you know, much like a white dove or olive branch). Maybe it’ll come pre-loaded with a flower in the muzzle.
First of all, the AK-47 is already the Apple of weapons. If you aren’t a gun enthusiast (and don’t play videogames), can you name ANY other branded weapons? Ok, maybe Colt or Winchester, but still. There are 100 Million AK-47s in the world—it’s a global weapon of Apple status, and the name is iconic among gun owners and non-gun owners alike.
But anyways, the Kalashnikov Group wants to promote Peace rather than Death and decided to ax their brand name. Not getting into whether it is remotely possible in the first place for the company to become associated with peace and calm, “Concern” is an interesting choice. Concern means worry and anxiety. It also means a matter of interest, and most fittingly, care and sympathy. Now of course, we are dealing with an imperfect translation here, and these three English definitions were not all intended (though when naming internationally, of course, one must check for all alternate meanings!). To be true to their intentions, we’ll take Concern to just mean care and sympathy. In addition, the Russian word, концерна, also carries a secondary denotation of “trust.” So, what about shooting someone involves care, sympathy, or trust? Nothing…but…
I don’t know what to say. This incredible gambit is so unheard of, all the rules are out the window. I can’t think of any precedent (outside of Nineteen Eighty-four) for this strategy of, you know, calling a dog pile a daisy.
The disconnect is so absurd, I don’t know how to evaluate the name. The rebrand is obviously intended to influence public perception (in a time when international sanctions on Russia have greatly curtailed the export of the gun to the US and elsewhere), rather than appeal to individual consumers, for whom the AK-47 brand is iconic. But, who’s buying into this?
The Kalashnikov Concern rebrand is just so far beyond my comprehension. If you have any thoughts, please share them in the comments!
Grade: WTF+
Какой выдуманный город в США стал реальным географическим объектом?
Издатели географических карт иногда помещают на них выдуманные города или другие объекты, которые служат так называемыми «копирайтными ловушками», то есть могут быть доказательством воровства карт другими компаниями. В 1920-х годах одной из таких ловушек стало местечко Agloe в штате Нью-Йорк, появившееся на картах от General Drafting Company. Однако уже через пять лет виртуальный объект стал реальным, так как здесь построили рыбацкий домик, который так и назвали — Agloe. Впоследствии этот факт помог издательству Rand McNally выиграть иск о нарушении авторских прав от General Drafting. После того, как домик пришёл в негодность, Agloe долгое время сохранялось в различных путеводителях и даже присутствовало в Google Maps.
Источник: www.nytimes.com
Удивил факт? Поставьте ему +
Похожие факты:
«Он всегда исходит из проблем реального мира»
Нейминг московских новостроек
Ilia.baraвот если бы эти "аналитики" сопоставили свойства имени со скоростью продаж, учитывая цену - это была бы аналитика.
Аналитики компании «Метриум Групп» проанализировали названия столичных жилых комплексов на первичном рынке во всех сегментах. Эксперты пришли к выводу, что чаще всего девелоперы называют свои проекты по топонимическим признакам. А вот жилых комплексов, в названиях которых подчеркиваются преимущества проекта, на рынке представлено совсем немного.
Для анализа нейминга столичных жилых новостроек специалисты компании «Метриум Групп» взяли все проекты, представленные на рынке по состоянию на конец сентября 2014 года. Исключив жилые комплексы, не имеющие официального названия, эксперты получили 115 наименований проектов. Из них 18,3% пришлось на эконом- и комфорт-класс, еще 33% заняли элитные проекты, самая большая доля оказалась у жилых комплексов бизнес-класса – 48,7%. Проанализировав список наименований, эксперты выделили восемь основных принципов нейминга объектов:
1. Топонимика – 50,4%
Привязка названия жилого комплекса к названиям районов, улиц, рек, парков, прудов и других близлежащих географических объектов: многочисленные ЖК «Мичуринский», «Лобачевский», «Большой Афанасьевский», «Некрасовка» и т.д.
2. Англицизмы – 22,6%
В России названия чего бы то ни было, написанные на иностранном языке, традиционно ассоциируются с чем-то качественным и статусным. Этим активно пользуются девелоперы жилой недвижимости: UNION PARK, Sky City, NOVEL HOUSE и т.д.
3. Концепция – 19,1%
Нейминг отражает концепцию проекта, его архитектурные особенности или является концептуальным сам по себе. К примеру, название жилого комплекса О7 образовано из первой буквы улицы Озерная и номера дома. Это сочетание хорошо звучит – осемь – и легко запоминается. Хотя само по себе образуемое слово ничего не значит.
4. Природа – 10,4%
Природный нейминг жилых комплексов, как правило, заключается в использовании названий различных одушевленных и неодушевленных природных объектов, времен года и т.д. В ряде случаев привязка к природным объектам вполне объяснима. Так, снегири в названии ЖК SNEGIRI ECO соотносятся с названием компании-девелопера. Однако у ряда проектов эта связь далеко не столь очевидна и зачастую ставит в тупик. Например, название ЖК «Альбатрос» или «Подсолнухи» никак не коррелируется ни с архитектурной концепцией, ни с близлежащими географическими объектами, ни с преимуществами.
5. Преимущества – 9,6%
Вместить в название жилого комплекса его ключевые преимущества, при этом сохранить краткое и благозвучное имя – довольно непростая задача. С ней успешно справился девелопер жилого комплекса «Ривер Парк». Из названия становится ясно, что проект расположен рядом с рекой и парком. В действительности это единственный в Москве проект комфорт-класса, имеющий собственную береговую линию протяженностью 1,5 км, и расположенный в шаговой доступности от музея-заповедника «Коломенское».
6. Брендинг – 7%
Использование в названии жилого комплекс зонтичных брендов или имени компании. Одним из самых ярких примеров являются проекты Корпорации «Баркли», как представленные на первичном рынке (Barkli Residence), так и уже реализованные (Barkli Park, Barkli Virgin House, Barkli Plaza).
7. Цвета – 3,5%
Различные цвета могут встречаться в названиях жилых комплексов как в словосочетаниях (ЖК «Белый Парк»), так и сами по себе (ЖК «Бирюза»). А иногда даже на английском языке (ЖК RedSide). Например, рядом с ЖК «Белый Парк» расположена Беломорская улица, а у ЖК «Бирюза» в отделке фасада присутствует бирюзовый цвет.
8. Страны и города – 1,7%
Названия из этой категории чаще можно встретить на загородном рынке, где представлены такие проекты, как «Бристоль», «Маленькая Италия», «Европа» и т.д. Но и на рынке жилой городской недвижимости Москвы они тоже присутствуют: «Итальянский квартал» и «Английский квартал».
В целом по рынку самую большую долю занимают проекты с топонимическими названиями – 50,4%. Вторым по популярности принципом образования имени жилого комплекса является использование иностранных слов – 22,6%. Замыкает тройку категория «Концепция». К ней относится 19,1% представленных на первичном рынке Москвы новостроек.
В отдельную категорию - «Прочее» - можно выделить названия, которые не вписываются ни в одну из других групп (ЖД «МПИ» - жилой дом Московского пограничного института), а также те, которые являются просто красиво звучащими словами или словосочетаниями, не имеющими привязки к концепции, местоположению и прочим параметрам (ЖК «Шатер», «Карамель», «Кристалл» и т.д.). Категория «Прочее», по оценке экспертов компании «Метриум Групп», занимает 10,4%.
При этом отдельные проекты могут быть представлены сразу в нескольких категориях. Например, в названии ЖК «LIFE-Митинская» присутствуют английское слово, привязка к географическому положению и упоминание сетевого бренда.
При разделении по сегментам ситуация несколько меняется. Так, в эконом/комфорт-классе и элитном сегменте доля названий с привязкой к географии еще выше – 57,1% и 55,3% соответственно, в то время как в бизнес-классе таких жилых комплексов только 44,6%.
Доля иностранных названий в элитном сегменте составляет 28,9%, в бизнес-классе их только 17,9%, а эконом- и комфорт-класс занимает промежуточное значение - 23,8%.
Название, в котором фигурируют ключевые преимущества ЖК, в комфорт-классе присутствует только у одного проекта – ЖК «Ривер Парк». В сегментах бизнес- и элитного классов таких названий 12,5% и 7,9% соответственно.
Кроме того, аналитики компании «Метриум Групп» выявили часто используемые слова в названиях столичных новостроек. Самым популярным у девелоперов вполне закономерно оказалось слово «дом» в различных вариациях (house, хаус, dom). Оно используется в наименованиях 12,3% жилых комплексов. На втором месте расположилось слово «парк» (park) - 8,7%. «Бронза» досталась слову «город» (city, сити, град) – 5,2%.
«На рынке недвижимости нейминг играет огромную роль: удачное запоминающееся название является лучшей рекламой жилого комплекса, а после завершения реализации проекта становится его визитной карточкой, - резюмирует Мария Литинецкая, генеральный директор компании «Метриум Групп». – Однако далеко не все девелоперы задумываются об этом. Гораздо проще и удобнее привязать название к району или улице, и встать в один ряд с сотней других однотипных имен. Намного сложнее придумать название, которое запомнилось бы надолго и на 100% отражало бы ключевые преимущества жилого комплекса. Сегодня на первичном рынке одним из немногих удачных примеров является жилой комплекс "Ривер Парк". При том, что по отдельности эти слова довольно часто используются в нейминге, здесь они не являются украшением, а несут смысловую нагрузку: проект расположен на первой линии у Москвы-реки по соседству с парком "Коломенское"».
Внутренний дедлайн
Дедлайн — важнейшее ограничение проекта. Часто он обусловлен внешними факторами: выставка в Германии, выход нового Ай-ОСа, выборы. Иногда дедлайн одного проекта связан с планами в параллельном: сайт должен быть запущен к началу продаж; указатели должны быть размещены к открытию торгового центра.
Но бывает, что никаких внешних ограничений нет. Не принципиально, откроется ли сайт через месяц или два. Конечно, хочется поскорее, но нет никакой специальной причины, почему должно быть готово ровно 24 октября.
Многие дизайнеры в такой ситуации расслабляются. А мы сразу напрягаемся. Отсутствие дедлайна — опасность, потому что приводит к проектным бедам: из-за фичеризма страдает качество, бесконечные переделки демотивируют команду. К тому времени, как продукт, наконец, выходит, всем уже на него наплевать.
Если внешних ограничений нет, необходимо ввести и чётко объявить внутренний несдвигаемый дедлайн: запускаемся 24 октября. Но если чуть-чуть не успеем, то что мешает доделать и выпуститься 30-го? А то, что пуск — 24-го! Все сотрудники имеют право с 25 октября брать отпуска или браться за другой проект. Опции «не успеть» нет.
Жизнь слишком коротка, чтобы работать без дедлайна.
http://svalko.org/435358.html
Жёлтые метростройплакаты
Сто человек спросило, как мне новые метростройплакаты:
Всё косо, дебильный шрифт, отсутствие структуры, второсортная графика и главное — тупейший текст. Давайте прочитаем:
Мы обновляем оборудование, чтобы обеспечивать вас современной и надёжной инфраструктурой.
Представляется совещание в метрополитене:
— Пассажиры требуют обеспечения их современной и надёжной инфраструктурой, что мы предпримем?
— Предлагаю обновить оборудование!
— Отличный план, хреначьте плакат и за дело!
Это очень важно для работы нашего метрополитена.
Это набор слов. За базар надо ответить: объяснить, почему «очень» важно, причём для пассажира, к которому вы обращаетесь, а не «для работы нашего метрополитена».
Правда-правда, поверьте нам!
А, нет, такого текста нет, показалось. Идём дальше.
Эскалаторы будут работать эффективнее, безопаснее и экономичнее.
Что значит «эффективнее»? Я бы подумал, что это об экономичности, но «экономичнее» и так есть. Очередной булшит или всё-таки что-то имелось в виду?
Вход и выход может осуществляться
Ах, ну что за жесть. Глагол «осуществляться» ничего не значит. Никем никогда не осуществляется вход и выход. Люди входят и выходят. Пересильте себя, напишите по-русски.
через объединённый вестибюль станции «Третьяковская» 6 Калужско-Рижском и 8 Калиниской линий.
Где это? Как туда попасть?
Народ пишет, что вот, мол, наконец-то что-то сдвинулось в сторону нормального информирования. Но я не понимаю, чему тут радоваться, тут же всё плохо. Может, кто-то думает, что надо похвалить метро за старания: сделали хотя бы шаг на таком трудном пути. Но чёрт возьми, метро умудряется перевозить миллионы пассажиров в день, так что написать безупречные плакаты оно точно смогло бы, если бы задалось целью. На самом деле всем по-прежнему наплевать. А вопрос гроша ломанного не стоит — достаточно дать это делать тому, кто хочет это делать, а не тому, кто это делает из-под палки.
Когда я готовил свои плакаты о ремонте эскалатора для ВДНХ, я, сидя в Челябинске, нашёл, как задать пару десятков вопросов начальнику эскалаторной службы, чтобы разобраться в сути ремонта и написать нормальный текст:
Почему людям, работающим в метро, настолько неинтересна собственная работа, что они не хотят в ней разобраться хотя бы на таком уровне?
http://svalko.org/433547.html
Ilia.baraа вы говорите не помнят, в каком году рэволюция была.
Связи российских городов в поиске Яндекса
В 6% поисковых запросов российских пользователей Яндекса встречаются названия российских городов. В трёх случаях из десяти пользователи спрашивают о городах, в которых сами не живут, — вероятно, в этих местах они часто бывают, работают, учатся, отдыхают. По количеству таких запросов можно судить, как сильно жители одного города тяготеют к другому. Яндекс посчитал запросы пользователей с упоминанием других городов и составил карту поисковых связей страны.