В 1980-м году тогда ещё молодой юрист Виктор Медведчук был адвокатом поэта и диссидента Василия Стуса, обвиняемого в антисоветской агитации и пропаганде. О том, как он его защищал, написаны
подробные материалы. Если вкратце — адвокат просто соглашался с позицией обвинения.
Результатом стало осуждение Василия Стуса к десяти годам в лагерях строгого режима и ещё пяти — в ссылке. И его смерть в ночь с 3 на 4 сентября 1985 года в тюремном карцере на задворках Пермской области. Он мог бы стать первым украинским Нобелевским лауреатом — но не успел.
Сам Медведчук утверждает, что судьба поэта была предрешена, и он не смог бы его спасти. Вероятно, что это так. Но он и не пытался его спасти. Он сыграл в его гибели решающую, Иудину роль. Возможно, именно поэтому версия, предположительно высказанная Леонидом Деркачом на «плёнках Мельниченко» — мол, Медведчук был агентом КГБ с псевдонимом «Соколовский», многими наблюдателями была воспринята как объясняющая ряд пробелов в его биографии.
Сейчас у Медведчука в Украине — особый статус.
Он близкий друг, практически родственник нашего злейшего врага — и он такой один. И он же канал связи с ним — связи неофициальной, той, в которой возможны непубличные договорённости. Холодный стратегический расчет требует беречь таких людей.
Пусть даже эмоции диктуют обратное.
При этом он же — его ставка в нашей стране. И в этой роли его тоже надо беречь. Потому что в этой роли он феерически, невероятно, сказочно некомпетентен, что доказывают все его кампании, от «Не Так!» до «Украинского выбора». АнтиМидас, превращающий всё, к чему прикоснётся, в широко известную, но не очень популярную субстанцию. Поставь в своё время наш соперник на кого-то другого — у него бы могло получиться намного лучше. Как хорошо, что наш соперник доверяет только самым близким.
Виктор Владимирович Медведчук — ценный для Украины человек, как ни крути. Объективно ценный.
Что, конечно, не может стать преградой для наших чувств к нему.
Знаете, что самое смешное в этой очень печальной истории?
Что ему неловко. Что он, даже не понеся ответственности, надеется отмазаться. Стать уважаемым человеком.
Соратница Медведчука Елена Маркосян недавно заявила, мол, «кто бы знал того Стуса, если бы не Медведчук». Фантастическое по бессмысленности заявление. Ничего, что Стуса изучают в школьной программе, и вовсе не за то, что его защищал Медведчук, но за то, что он просто великолепный поэт?
Что могло сподвигнуть бабушку заявлять такое в прямом эфире? В чём дело — в её интеллекте или в её искренности?
Теперь мы знаем: в искренности. И знаем мы это из недавнего скандала, начавшегося с заявления актёра и телеведущего Геннадия Попенко о том, что люди Медведчука настояли на изменении сценария художественного фильма «Стус». И полном исключении из него персонажа Медведчука — а значит, и последнего суда над поэтом.
Если бы эти люди не видели проблемы в роли Медведчука в судьбе Стуса, они бы даже не пытались изменить сценарий фильма. Зачем?
Однако они все знают. И они боятся. До сих пор.
Мне тридцать три. Медведчук подставил Стуса за пять лет до моего рождения. Стус погиб, когда мне было семь месяцев от роду.
Они до сих пор пытаются замести следы.
Они до сих пор убеждены, что может прийтись расплачиваться.
Семейной чете Медведчуков всё же не хочется, чтобы информация о давнем прошлом (как будто информации о прошлом недавнем и о настоящем недостаточно) главы семьи стала известна массам. Оксана Марченко, супруга героя, всю жизнь старается быть в центре внимания — но совсем не такого. Она хочет, чтобы её любили, чтобы ей восхищались — и её муж щедро это оплачивает. Они зависимее от общественного мнения, чем может показаться. Они всё же уязвимы к нему.
Я выше уже писал о АнтиМидасе. Сцена будет доснята. А за счёт «эффекта Стрейзанд» в результате попытки вымарать Медведчука из фильма о его роли в судьбе Стуса узнало ещё больше людей.
И теперь мы знаем, где у них слабое место.
Руководство телеканала «1+1» уже вызвало огонь на себя, согласившись на участие Оксаны Марченко в «Танцах со звездами». Уже несёт соответствующие имиджевые потери, уже выслушивает ехидное «двадцать баксов есть двадцать баксов?» Можно сделать так и с другими проектами.
Убрать Медведчука из украинской внутренней политики можно будет лишь тогда, когда Путин будет убран из внешней. Однако, как уже писалось выше, можно сделать его пребывание здесь некомфортным. Можно задавать вопросы любому телеканалу, который решит, что Оксана Марченко — хороший выбор для его студии. Можно рассказать о роли Медведчука в жизни Стуса как можно большему количеству людей. Можно включить полстрочки в учебники украинской литературы.
Можно, наконец, доснять этот фильм.
Иногда нам сложно наказать зло.
Но можно открыто и постоянно выражать наше к нему отношение.
Виктор Трегубов
Суд в Полтаве, только что, закрыл уголовное дело по Геннадию Кернесу, в связи с многочисленными неявками в суд прокурора и потерпевшего.